Эндана - Страница 157

157

Небо над полем битвы вдруг потемнело, кажется, силы жрицы стали иссякать. Оборонительный порядок на стене был восстановлен, но белое магическое солнце почти погасло. Леа уклонилась от летящего в ее сторону ножа, отрубила тянущуюся к горлу когтистую лапу, заодно лишив головы ее хозяина, коротко глянула на ряды северян и замерла от охватившего ее страха, не в силах сдвинуться с места.

Высокий тощий воин смерти, восседающий на огромном оборотне посреди армии нежити, безошибочно угадав среди воинов короля, выбрал его себе в жертву. Выехав вперед, он бросил своего страшного скакуна на лошадь Тиара, и тот впился клыками в незащищенную шею коня. Животное захрипело, забилось, пытаясь вырваться, стало валиться под ноги бьющихся противников, Тиар едва успел освободиться из стремян и остаться на ногах. Его недруг тоже не терял времени даром, удар пилообразного меча, пришедшийся по плечу северянина, заставил его пошатнуться. В тесноте давивших со всех сторон своих и чужих, длинное копье было бесполезно. Леа увидела, как кенлирец отбросил его и, выхватив меч, рубанул оборотня по шее. Брызнула кровь, монстр упал рядом с павшим конем, уравняв шансы противников.

Отбиваясь от наседавшей со всех сторон нечисти, Тиар кинулся вперед, пытаясь достать клыкастого воина и горя желанием отомстить тому за гибель верного скакуна, Разъяренный мужчина не заметил, как оказался в окружении один против целой орды наседающих чудищ. Удары сыпались со всех сторон. Короля выручала только великолепная броня, подарок гномов. Пока кенлирцы пытались прорваться к своему монарху, черный воин неожиданно вынырнул откуда- то слева и нанес Тиару страшный удар, пробивший доспехи. Правитель Кенлира успел выставить ему навстречу острие меча, вонзившееся противнику в горло, а потом молодой человек почувствовал, что падает в бездну.

Время замедлилось, Леа видела, как медленно оседает на землю Тиар, как кричит, пытаясь защитить своего правителя прорвавшийся к нему Дилин, но сам падает погребенный под шевелящейся массой вместе с конем. Сердце принцессы несколько раз громко стукнуло, и этот стук отозвался болью в висках, а потом оно остановилось на мгновение.

Впереди рубились и гибли северяне, пытаясь отбить своего повелителя, но толпа обезумевшей нежити отбросила их назад. Оцепенение прошло, и Леа снова пустила свой меч в дело, Марк и Траес ни на шаг не отступали от нее, сметая все на своем пути, воины видели гибель своего короля, и теперь их холодная ярость не знала удержу. Но словно мало принцессе было навалившегося на нее нежданного горя, как рядом дико взвизгнула еще одна покалеченная лошадь и к ногам девушки рухнула залитая кровью всадница, в которой та с трудом смогла узнать свою подругу.

— Прикройте меня! — Леа убедилась, что северяне ее поняли, и склонилась над Гуалатой, пытаясь выяснить, что с девушкой. К великому облегчению Ее Высочества, царевна моргнула и открыла глаза, некоторое время она взирала на энданку, а потом схватилась за протянутую руку и вскочила на ноги, похоже падение не причинило крепкой воительнице особого вреда. С этого момента девушки держались вместе. Леа бросила последний взгляд на то место, где рухнул Тиар, его озленные подданные бились около недвижного тела своего короля. Раненым медведем ревел Деруен, Леа не смогла уловить хоть одно связное слово, только боль и бешеная злоба звучали в его бессвязных выкриках. Девушка стиснула зубы, запретив себе думать о смерти человека, которого она, кажется, ненавидела. Кажется…. Ненавидела…. Ну почему боги забрали именно его?!!

Верховная жрица из последних сил поддерживала свечение звезды. Но вот ее руки опали и стали похожи на тряпичные. Выпавший из рук посох подхватил дозорный, он оставался на башне все это время радом со жрицей, защищая ее наравне с сыном князя.

— Все, — тихо сказала Арзила и упала на колени.

Белая звезда перестала вращаться, тихо угаснув, и упала на землю, разлетевшись на сотню мелких синих кусков. Наступила полная тьма.

Положение людей казалось безнадежным. Нежить кинулась в бой с удвоенной силой, защитники же дрались почти вслепую, но криков отчаянья не было слышно. Стоя на краю гибели люди, гномы и испы отчаянно рубили и кололи, и не думая о бегстве. И в этот непростой для всех час, когда защитники стали прощаться с жизнью, оставив надежды на победу, стало чуть светлее, небо окрасилось сначала в серый, а потом в розовый цвет и показался краешек солнца. И те, кто еще держался на ногах, обрели новые силы, а нежить напротив, стала озираться, ища пути к бегству.

И снова зазвучала чистая звонкая оснирийская труба, а во дворах ей вторили криками петухи, священные птицы, возвестившие о приходе долгожданного утра. Капитан южных ворот снял с шеи тяжелый ключ, и вставил его в замок подъемного механизма, повернув несколько раз, дернул за тяжелый рычаг. Гремя цепями, мост рухнул вниз, придавив всех тварей, что скопились под воротами.

Свежая энданская конница, спрятанная до поры до времени за стенами города, прогремела подковами и вылетела на поле, заваленное трупами монстров и людей. За ней повалила оснирийская дружина, выстраиваясь за князем, именно он возглавил нежданное подкрепление. Ката бросил своего коня прямо в толпу нежити. Его непрерывно вращающийся меч, производил в рядах врага чудовищные опустошения и его люди ни в чем не уступали своему правителю.

Гномы бросили оземь свои щиты. Р'Омус расправил плечи, огладил сплетенную в косу бороду и ворчливо сказал, — Как же мне надоела эта жестяная коробка!

157